теургия (греч. theos — бог, ergon — работа; букв. — боготворчество) — термин теологии, фиксирующий феномен перманентного присутствия Бога в мире, эволюция которого трактуется в данном контексте как теургический процесс. Основывается на презумпции возможности чуда как «препо-беждающего» естественные законы по воле Божьей, семантически уходя корнями к традиционным магическим представлениям и архаическим мистериальным культам. В зрелой своей форме Т. конституируется в контексте теизма, в системе отсчета которого трансцендентный статус Бога по отношению к миру, с одной стороны, задает интенцию на рассмотрение последнего в качестве «расволшебствленного» (М. Вебер), с другой же — делает его потенциальной ареной чудотворного Божественного вмешательства (ср. с феноменом деизма, локализующим Т. исключительно в рамках креа-ционного акта). В отличие от характерной для язычества идеи теофании, т.е. непосредственной явленности богов (например, вмешательство практически всего Олимпа в Троянскую войну в «Илиаде», явление Афины Уллису в «Одиссее», эротическое снисхождение Афродиты к смертным в «Гомеровских гимнах» и т.п.), — в теизме Бог презентирует себя в мире посредством Т. Единственный прецедент теофании в иудаизме и христианстве — первое явление Бога Моше/Мои-сею (Танах/Ветхий Завет), сменяемое затем эксплицитно подчеркнутой трансцендентностью. И в христианстве, и в иудаизме, и в исламе именно феномен чуда (Божественного чудотворства) оценивается как эксплицирование и свидетельство всемогущества и истины Божьей. В своей социальной аппликации парадигма Т. фундирует собой феномен провиденциализма. В эволюции любой исторической формы теизма могут быть выделены специфические зоны акцентировки Т., реализующие себя: (1) — в сугубо хронологической сфере (например, напряженное ожидание чуда, характеризующее западноевропейский менталитет в период, непосредственно предшествующий I Крестовому походу, и проявляющееся как в массовом, так и в теоретическом сознании этого периода: Це-зарий Гейстербахский и т.п.; (2) — в сфере конфессиональной вариативности (например, подчеркнутое внимание к Т. православия в рамках христианства как такового); (3) — в содержательно-аксиологической сфере (откровение как аксио-логически выделенный теургический акт в теистской системе отсчета, центрирующий вокруг себя феномен мистики — как в плане апофатической теологии, так и в плане мистической практики). В рамках протестантизма феномен Т. обретает свою специфическую интерпретацию: если католицизм противопоставляет «естество и чудо», то протестантизм, напротив, постулирует веру как усмотрение чуда в естестве (ранний протестантизм в классической лютеровской версии); в зрелом протестантизме доминирует тенденция вытеснения теургических представлений (от трактовки Шлейермахером понятия «чуда» как синонима «случайности» до предложенной Р. Бультманом программы «демифологизации» и «демирак-лизации» («расчудесивания») Библии в диалектической теологии).